Проблемы и трудности дополнительного профессионального образования

Страницы: 3–4

Основу этого номера журнала составили статьи и материалы дефектологов из Липецкой области. Планирование таких тематических выпусков часто вызывает воспоминания, сравнение сегодняшнего дня с прошедшим. Оговорюсь сразу: я не склонен ностальгировать по прежним временам и критически отношусь к попыткам идеализировать достижения «самой читающей страны» и «лучшего в мире советского образования». Но именно в сфере образования, на мой взгляд, мы потеряли больше, чем приобрели. Попробую показать это на примере системы повышения квалификации.

На бумаге все прекрасно. По действующему закону «Об образовании в Российской Федерации», педагогические работники имеют право на дополнительное профессиональное образование (ДПО) по профилю педагогической деятельности не реже чем один раз в три года. Повышать квалификацию своих педагогов администрацию школы обязывает и Трудовой кодекс РФ. Но тут и начинаются вопросы. Согласно ст. 196 ТК, необходимость профессиональной подготовки и переподготовки кадров для собственных нужд определяет работодатель, а следующая статья определяет, что указанное право реализуется путем заключения дополнительного договора между работником и работодателем. Если принять во внимание, что обучение по дополнительным профессиональным программам может осуществляться как единовременно и непрерывно, так и поэтапно, а сроки их освоения определяются организацией ДПО, не означает ли это на деле отсутствие четких временных рамок и объема знаний, которые должен получить специалист?

Еще одна проблема — состав преподавателей организаций ДПО. По разным причинам многоопытные практики, мне кажется, привлекаются к занятиям все меньше, а места преподавателей часто занимают недавние аспиранты и магистранты вузов, часто имеющие самый малый опыт работы с детьми. Что они могут дать практикам, способствует ли это поддержанию ДПО на прежнем уровне?

А вот раньше всё было иначе. Вспоминаю мой первый приезд в Липецк в январе 1981 г. По приглашению заведующей кабинетом дефектологии Липецкого института усовершенствования учителей К.Н. Недбайло мне предстояло выступить с циклом лекций для воспитателей вспомогательных школ области, причем сразу в объеме 28 часов. Да, к этому времени у меня уже был 11-летний стаж работы в школе (из них семь — старшим пионерским вожатым) и более года работы методистом Учебно-методического кабинета дефектологии Министерства просвещения РСФСР. Совмещая основную работу с должностью подменного воспитателя, я знал особенности проведения всех режимных моментов в интернате, а за год службы в Минпросе изучил нормативно-правовую документацию по организации и содержанию коррекционно-образовательного процесса во вспомогательной школе. В Липецк я приехал с двумя чемоданами специальной литературы, планов и методических разработок, как своих, так и коллег из Старогородковской вспомогательной школы-интерната, в которой работал до министерства. Вместе со мной занятия на курсах проводила И.М. Бгажнокова, которая и рекомендовала меня ЛИУУ. Клавдия Никаноровна и Ирина Магомедовна были на моих занятиях, сделали немало ценных замечаний, дали советы по ведению диалога со слушателями. Под их неустанным контролем все прошло вполне благополучно, а я навсегда усвоил, что лектор должен не просто знать излагаемый материал, но уметь владеть аудиторией, приемами вовлечения слушателей в общение или диспут.

За прошедшие годы прочитаны сотни лекций во многих регионах России, проведены неподдающиеся учету курсы повышения квалификации специалистов. Ответственно заявляю: некогда стройная система повышения квалификации педагогов, работающих с данной категорией детей, ныне оказалась разрушенной. В чем это выражается? Например, в сокращении сроков проведения курсов. В 80-е гг. прошлого столетия обязательным был общий объем лекций, семинаров и практических занятий не менее 156 часов (один месяц), сегодня многие организации ДПО умудряются проводить их за 36, а иногда и 18 часов, причем часть занятий может проходить заочно, по Интернету. Об этой форме разговор особый. Разве мы не знаем, что недобросовестные педагоги и воспитатели имеют обыкновение регистрироваться на вебинарах и заниматься другими делами?

Ранее курсы для педагогов вспомогательных школ и школ для детей с ЗПР проводились исключительно на базе местных учреждений ДПО, поскольку в каждом регионе их было не менее четырех. Повышение квалификации педагогов специальных школ для детей с нарушениями зрения, слуха, опорно-двигательного аппарата и тяжелыми нарушениями речи осуществлялось на межрегиональном или всероссий­ском уровне, так как в субъекте таких школ было не более двух-трех, что не позволяло сформировать учебную группу. Выход был в том, что курсы проводились в городах, где в вузах имелись дефектологические факультеты, образцовые специальные школы и детские сады компенсирующего или комбинированного вида для проведения практических занятий.

Особый разговор — финансовое обеспечение ДПО. До начала 90-х годов проведение курсов для педагогов, работающих с детьми с ЗПР и умственной отсталостью, оплачивалось из регионального бюджета, а межрегиональные и всероссийские — из федерального. Ныне всё отдано на откуп бюджета субъектов, что, на мой взгляд, и послужило причиной плавного сворачивания системы повышения квалификации педагогических кадров, работающих с детьми с ОВЗ. Организации ДПО, желая сэкономить финансовые средства в своем субъекте, стали редко приглашать специалистов из крупных научных и образовательных центров. Думаю, всем понятно, насколько такая политика недальновидна и насколько негативно она влияет на состав преподавателей.

Необходимо восстановление системы межрегиональных курсов повышения квалификации и создания вместо ликвидированной АПКиППРО организации, которая могла бы координировать деятельность региональных учреждений ДПО. Такая функ­ция может быть одним из направлений работы Всероссийского союза дефектологов.

С уважением,

Борис Белявский